*Как там тебя... Я опять забыл, если вообще помнил

Ищу жертву абьюза и конченую мазохистку

25 • звукорежиссер BRITVISION CHANNEL • гетеро • Charlotte Hope

Я тебя раздражаю. Всем – курением, непроницаемым выражением лица, существованием и необходимостью со мной работать, чувством юмора, и тем, что не собираюсь отвечать на твою симпатию чаще, чем этого хочется мне.

- Я тебе нравлюсь.
- Пошел нахуй!
- Говорю же.

Ты мне почти безразлична – ровно до того момента, пока не называешь по имени. Терпеть не могу, когда меня называют Франклин. И ты это знаешь. В такие моменты я тебя мечтаю придушить по-настоящему.
Или до того момента, как ты опять «путаешь» наши стаканчики с кофе, подсовывая мне свой приторный латте с двойной порцией карамели и маршмеллоу сверху. Тебе, видимо, нравится, когда тебя буравят взглядом – молча.
Или до того момента, когда ты опять приперлась в клуб, не давая мне покоя и позволяя у меня на глазах – намеренно, ты все делаешь мне назло – засосаться по пьяни с первым встречным. Тебе, похоже, нравится, когда тебя ловят за шею на выходе из уборной и тащат в ближайшую вип-комнату.
Ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни, просто приближаясь ко мне и бесцеремонно усаживаясь на мой рабочий стол, когда я монтирую что-то.

- Я тебе не мешаю?
- Мешаешь.
- Я еще не начинала.

Ты считаешь, что знаешь меня лучше других, наивная. Просто потому, что я спал с тобой чаще, чем с другими. Потому что знаешь, где я живу, и у тебя даже есть ключи от моей квартиры. Потому что ты знаешь мой номер телефона – и обрываешь его мне в три часа ночи, пьяная, рыдая и прося приехать. Потому что я, может быть, приеду тебя успокаивать. А потом опять забуду о твоем существовании, и ты будешь обносить мне мессенджеры своими голосовыми о том, какой я мудак. Потому что ты единственная, кто может заставить меня прошипеть в твой адрес "дрянная сука".

Признаю, что твое присутствие, несмотря на все, приемлемо.

- Ты мне изменяешь!
- Нет. Мы не в отношениях.
- То есть то, что ты у меня спишь, что мы с тобой трахаемся и что у меня есть ключи от твоей квартиры - это не отношения?
- Если бы я вступал в отношения со всеми, с кем и у кого сплю, у меня был гарем.

Да, я мудак, садист и двуличная скотина, которому плевать на тебя во все остальное время, пока ты подо мной не стонешь в очередной раз.
А ты мазохистка. Которая, похоже, кайфует от этого всего.

---

От себя:
Я хочу поиграть темное стеклище с обесцениванием, абьюзом, ревностями, изменами и битыми чашками по всей квартире. Разумеется, не без рейтинга.
Приходи, если хочешь выбесить мрачного похуиста с ебальником тяпкой.
Приходи, если не боишься, что в одну из ночей я тебя могу придушить с концами, а тело бросить в Темзу.
Приходи, я тебя снабжу домогательствами (ищем соигрока для потрахушек (с)), когда у меня на это будет настроение, мозгоразрывающими дарковыми инструментальными трэками и плейлистами, коих у меня уже немалая коллекция, а в минуты просвета могу и выдать что-то лиричное.
Приходи, если для тебя, как и для меня, не игра – два поста в месяц, а спидпостинг – способ выплеснуть эмоции и нахвататься новых. Давай договоримся на два поста в неделю по минимуму.
Приходи, если без общения и обсуждения хэдов не представляешь игры как таковой. У всех работа-жизнь-учеба-семьи-дети, да, но найди в своем графике пару часов лишнего времени на попиздеть.
Внешность меняема, но я сильно вдохновлялся Мирандой из Игры престолов, пока писал эту заявку. Тем не менее, я открыт обсудить все, что захочешь.
И да, это заявка на больную извращенную привязанность двух не самых здоровых на голову людей. То есть, как принято говорить, в пару.
Не думай, что отыгрыш подразумевает только рейтинг - я выдам тебе с десяток хэдов не на эту тему.
Приходи и начни с любого сообщения, даже самого dirty. Оставь манерность и вежливость - они тебе идут не больше, чем твоя идиотская помада цвета пыльной розы.

пример поста

Его бы воля – Фрэнк в жизни не вылезал из-за рабочего компа или из-за домашней станции, чтобы вживую посмотреть на всю эту светскую мишуру и размалеванных моделей, которые идут по подиуму так, словно пять минут назад свели бедра после того, как их оттрахали, а с лица только что стерли сперму, чтобы не смазать камуфляж. И это все за то, что они по этому самому подиуму пройдутся и словят свои тридцать три секунды славы в свете отупляюще-ярких софитов.

На некоторых посмотришь – там можно трахнуть, ног не разводя, меж бедер. Не во вкусе Фрэнка – чересчур костлявые.

Свое пренебрежение к этой сфере Обри не смог бы объяснить рационально. Разумеется, он не раз и не два сталкивался со звуками отсоса в уборной, или практически ловил «на горячем» где-нибудь в подсобках причастных к сценической стороне шоу-бизнеса. Но это бизнес, и он не гнушался сам подобными методами. Только сам в свою монтажерскую рубку он попал хитростью, умом и навыками, которые задрачивал с того времени, как ему только-только купили комп. А постель – это приятное дополнение, бонус, но никак не врата в рай. Или ад.

Иногда смотришь на какую-нибудь очередную звездушку и думаешь – сразу видно, или папик богатый, или ноги умеешь вовремя и широко раздвинуть. Да и рот, очевидно, рабочий не только, чтоб петь и открывать на интервью. У таких еще кадык иногда чуть выдвинут, как у андрогинов - глотка тоже рабочая.

Порой Фрэнк говорил, что все звезды шоу-бизнеса – шлюхи. На самом же деле он все больше склонялся к мнению о том, что в шоу-бизнесе шлюхи все, до последнего уборщика на телестудии или в здании какого-нибудь крутого лейбла. Просто у всех своя цена за свои услуги. И услуги тоже разного калибра.

Иные парни среди монтажеров иногда обсуждали, кого бы они трахнули из тех, кого монтировали. Обри рассуждал мысленно, кого бы он ни за что не потащил не то, что в постель, а даже в кабинку уборной. Шел от обратного.

Все это он прокручивал в голове к тому, что, получив неожиданно от заказчика, которому делал вместе с командой монтаж вне основной работы, приглашение на London Fashion week, и на тот самый показ, к которому делалось промо. За трендами надо следить, тем более наверняка принесут что-нибудь и ему оттуда на монтаж – стоило бы поглазеть вживую на весь этот razzle-dazzle. Свою выгоду Обри не упускал даже из таких моментов вынужденной социализации.

Несмотря на всю свою причастность к этому самому-шоу бизнесу, он был его теневой стороной в хорошем смысле слова. А значит, узнает его максимум тот, с кем так или иначе приходилось знаваться в лицо – пара операторов (те еще пронырливые гондоны), может, кто-то из ведущих – он с ними шибко не контактировал за их уровень собственной важности, да кто-нибудь еще из подсобных рабочих, с которыми сам Фрэнк не гнушался обмениваться новостями и делиться сигаретами в курилке. Это и было плюсом выхода в свет – легко затеряться в толпе. Что он благополучно и сделал, без особого зазрения совести рассматривая напыщенные наряды и пафосные лица.

Чистой воды зоопарк на выгуле.

С дизайнером, которому делалось промо, напрямую сам Фрэнк не контактировал – он лишь получал указание от «бригадира» подряда, что и где поправить. Но судя по пересланным из мессенджера сообщениям, там была дама лет около-тридцати с подвешенным языком и хорошим чувством стиля не только в одежде. И, кажется, с неплохой насмотренностью на промо-ролики. Но это неточно – иногда такое бывает просто врожденным. Редко, но бывает.

Было даже отчасти интересно познакомиться, но на это Обри не особо рассчитывал. За приглашение спасибо, чаевые на усмотрение заказчика. Ему вообще повезло на это приглашение – будь он не из Лондона, как их звукоинженер, например, который жил где-то в северной Ирландии, попасть сюда ему бы не удалось.

Показ должен был начаться примерно через полчаса, но приглашенные гости уже начинали понемногу рассаживаться на свои места. Зорким глазом Фрэнк еще в толпе заприметил странно кучкующихся девиц с сомнительно отсутствующей боевой раскраской – они смотрелись на фоне размалеванных и разукрашенных соратниц по полу слишком уж «белыми воронами». Фрэнк был наслышан об активистках Femen и им подобных, но сам относился к феминизму со здоровой долей скептицизма. Хочешь равноправия? Пиздуй в шахты.

Вроде, существовал же какой-то дресс-код этих мероприятий?

В размышлении своем, все еще не сводя задумчивого взгляда с девиц, Фрэнк, до этого успешно лавировавший в толпе, ощутимо наткнулся на кого-то. Молодую женщину, с виду – категорически модельной внешности, таких в силу работы Обри отличал от просто красивых женщин на раз-два, но что моделям делать было среди толпы?

- Прошу простить, - он вежливо склонил голову в знак извинения, а затем почему-то вновь перевел взгляд на теперь уже подозрительно оглядывающихся дамочек.

Что, неужто только что заметили, что выбиваются своим видом из прочих?

Vanessa de Winter

ИЩУ КРАСАВИЦУ ЖЕНУ И ИСТИННУЮ ЛЕДИ

23 • модель • гетеро • Emily DiDonato

Я не буду много писать о биографии Ванессы, так как мне нравится, когда игрок, беря роль, сам продумывает все детали, делая персонаж своим, а не только замыслом заказчика. Ниже часть о Ванессе из анкеты Максима, в которой есть важные для меня детали:

Ситуация усугублялась. Максим стал известен своей любовью к роскоши и излишествам. Его дом был полон дорогостоящих произведений искусства, а гараж — заполнен эксклюзивными автомобилями. Но весь этот шик да блеск не могли скрыть чувства внутренней пустоты, которое приходило с стремительным успехом, лишая его даже той тонкой нити, связывающей прошлое и настоящее, в котором он терял самого себя, и которое он старался заглушить следующей порцией алкоголя, наркотиков и легкодоступных девиц. Как следствие, его брак с Адель начал трещать по швам. Она старалась поддерживать мужа и сохранять семью, но Максим все чаще оказывался в объятиях других женщин, что глубоко ранило женщину. Измены и беспорядочный образ жизни вызвали серьезные разногласия между супругами, которые лишь усугублялись из-за употребления наркотиков и того поведения, которое было свойственно мужчине под их воздействием. Максим не только больше не любил ее, не хотел ее, но и перестал ценить. Она больше не была так популярна, и ее красота медленно угасала, на смену приходили молодые и талантливые, которые разрывали чарты и становились любимцами непостоянной публики.

Жизнь Максима заполнялась новыми лицами и новыми страстями. Одной из них стала Ванесса — молодая и необычайно красивая девушка, студентка одного из лондонских ВУЗов, которую скаут из агентства заметил в толпе на одном из концертов, организованных лейблом. Ванесса была из тех, кто сразу привлекал внимание: она была словно Венера, сошедшая с полотен, обладающая редким даром естественной красоты и врожденной элегантности, которые не так часто свойственны столь юному возрасту. Истинная леди, она отличалась от других своей непосредственностью и особой смесью невинности и самоуверенности, что делало ее особенно привлекательной в глазах Максима, который с первой встречи заинтересовался девушкой. Как и многие перед ней, Ванесса была пленена его харизмой и уверенностью. Однако в отличие от других, она не стремилась использовать его влияние для продвижения своей карьеры. Ее интерес был более личным — она видела в Максиме не только успешного продюсера, но и мужчину, способного понять и оценить ее истинное «я».

Сначала Максим держал дистанцию, ведь его брак с Адель все еще формально существовал, но со временем он все больше и больше привязывался к Ванессе, которая не давала шанса на что-то большее, чем дружеское общение, пока на его пальце было кольцо, связывающее его с другой. Однако он был упорен. Их встречи становились все более частыми и интимными, а взгляды, которыми они обменивались, не оставались незамеченными для окружающих и, в конечном итоге, дошли до Адель. Это привело к бурному конфликту между женой и Ванессой, к которому присоединился Максим, и в ходе которого он потребовал развода.

Развод оказался мучительным, но благодаря предварительно подписанному брачному договору Максим смог сохранить большую часть своего состояния и капитала. В знак уважения к их прошлым отношениям, он оставил Адель одну из лондонских квартир и права на исполнение песен, которые были написаны для нее во время их брака.

После развода Максим сделал Ванессе предложение, и она незамедлительно согласилась. Свадьба прошла в одном из самых роскошных замков Англии, став не просто праздником для его «принцессы», но и демонстрацией статуса, которым Максим не мог похвастаться во время своей первой женитьбы.

Новая жизнь с Ванессой вдохнула в мужчину новые силы. Он чувствовал, как преобразилась его жизнь, когда на смену ворчливой, приевшейся жене, в его жизни появилась юная и жизнерадостная красотка. Ванесса принесла в его мир не только любовь, но и вдохновение, которое было необходимо для дальнейшего развития бизнеса и новых творческих проектов. Однако несмотря на временное спокойствие, старые привычки и соблазны продолжали оставаться частью его жизни, все чаще напоминая о себе и грозя новой бурей в его жизни.

Эта заявка определенно в пару. Как уже стало понятно, Ванесса — вторая жена де Винтера. Несмотря на все похождения «налево», Максим не собирается уходить от нее и ей уйти тоже не даст. Он слишком ревнив, чтобы даже допустить мысль, что у нее может появиться кто-то кроме него, и убьёт обоих, если узнает о чем-то подобном. Да, вот так несправедливо, но он козел, а она — леди, и изменять ниже ее достоинства. Чисто ради красоты сюжета, у нее может возникнуть какая-то временная симпатия к другому (садовнику, водителю, кому-то еще томно вздыхающему по этой красавице и желающему защитить ее от мужа тирана), но лишь от обиды на мужа, и до адюльтера дело не дойдет, если жизнь дорога.

---

Внешность я подбирал через Google и пересмотрел различные варианты — выбрано то, что сошлось с моими личными вкусами и образом Ванессы в голове.

Она модель, невероятно красивая девушка именно в понимании классической красоты. Юная, но уже знающая себе цену. В душе ранимая, но гордая и так просто не сдается, даже если слабее физически, она знает, в чем ее истинная сила и не позволит помыкать собой.

Она леди, его принцесса, не из тех расфуфыренных дешевок, которые набивают себе цену деланным высокомерием и требованием бесконечных подарков взамен на внимание, наоборот, она чуткая к людям, мягкая и женственная, не пытается показаться холодной и безразличной, от нее буквально исходит теплота и свет.

Она лучезарно улыбалась, когда они только познакомились, была жизнерадостной и беспечной, драгоценный ребенком своих родителей, не знавшей горя и потерь. Сейчас ее яркая улыбка появляется все реже, но она умеет взять себя в руки, даже если только что ссорилась с мужем, и с вежливостью и добродушием принимать их общих гостей.

Она не боится мужа, а если и боится, то никогда не покажет этого — она выплескивает ему напиток в лицо, бросается вещами, лепит пощечины, не позволяя ему забыть, что она — его жена, которой он клялся в любви и верности перед алтарем, а значит должен исполнять обещание.

Она прощает его раз за разом, потому что любит и не позволит ему разрушить их брак. Но и делать вид, что верит, когда он говорит, что задержался на работе, а от него так и несет дешевыми духами его шлюх, тоже не будет.

Она клянется, что убьет его во сне, если он прикоснется к ней, после того как этими же руками лапал другую. Пусть он вспомнит, как стоял на коленях и клялся ей в любви, и она выбрала его, поверила, полюбила, так что теперь за свои слова пусть отвечает.

Она терпит его пьяные приставания, потому что пообещала себе быть хорошей женой, даже если терпеть не может запах перегара, пусть и от дорогого алкоголя.

Она прощает ему те случаи, когда он во время ссоры был с ней груб, потому что он ее муж, и она любит его. Она знает, что он так же любит ее и от этого иногда только больнее, потому что трудно видеть, как он саморазрушается, в процессе руша их семью.

Она думает, что ребенок все исправит. Поэтому отправляет его в душ, смыть запах других женщин, а после позволяет ему сделать вид, что ничего не случилось; отвечает на его поцелуи, напоминая себе, что все равно он не полюбит никого так сильно, как ее; что она его единственная любовь, его принцесса, и ей достаточно лишь взгляда, чтобы он сошел с ума от желания.

Она верит в то, что Максим другой, не такой козел, которым кажется временами. Он все еще смотрит на нее с восхищением и обожанием; он хочет ее, даже когда она злится и ругает его; он никогда не признается в изменах, но клянется в любви и просит прощение, каждый раз, когда обидит ее.

Она верит, что все еще можно спасти пока они любят друг друга.

---

Прошу не брать роль просто чтобы было. Я не играю на десятках проектов и привык концентрироваться на одном, поэтому хочу того же взамен. Мне не важно, придет кто-то через день или через месяц, мне важно, чтобы пришел человек, который хочет ЭТУ роль и чувствует ее, а не просто идет в пару. У меня много идей для игры, но в ответ я жду того же. Человека с идеями, желающего двигать сюжет и развивать персонажа.

Размер постов не столь важен, от 4к будет нормально, но хочется грамотности и понимания персонажа, ну и регулярность пост-два в неделю, в зависимости от объема. Также хочется универсального игрока в плане сюжетов и жанров, чтобы можно было и в любовь поиграть, и в абьюз, повеселиться и погрустить. И конечно же того, кто понимает, что игра это игра, и не будет принимать на свой счет игровые моменты, но переживать за персонажа, это пожалуйста, хорошо, когда персонаж близок игроку. Вживаться в роль — да, выносить обиды во вне игровое пространство — нет. Максим Ванессу безусловно и безоговорочно любит — что бы с ней в игре ни творил, обещаю, а я буду любить тебя, если возьмешь эту роль.

Приходи и стучись в личку, моя принцесса.

пример поста

Он привык к тому, что часть его жизни проносится в подсознании лишь короткими отрывками, яркими вспышками, не имеющими сюжета и извечно повторяющимися. Вот и эту ночь он помнил точно так же: недолгими фрагментами, громким смехом, вкусом алкоголя на губах и малиновой губной помады, горячим шепотом и яркой вспышкой света, от которой резало глаза, знакомыми лицами, громкими голосами и новой порцией спиртного. Снова смех, немного кокаина, восторг, блаженство, еще немного, потом уныние, лишь мимолетное, опять сменяющееся весельем. Он орет «давай еще», и следует смех, и много-много кокаина.

Крис души не чаял в этих своих друзьях, так бесцеремонно врывающихся в его особняк с десятком проституток, а они обожали его, потому что без него у них не было бы и десятой части того, что эти идиоты имели. А вот Кико их ненавидит... Только почему он так неожиданно вспомнил свою жену? Потому что уже почти утро и скоро пора домой, а он отчего-то жутко захотел увидеть свою девочку. Она лучше сотни этих шлюх, даже когда громит их дом и орет на него, она лучше. И друзья завидуют ему. Каждый из них хотел бы ее трахнуть, но она иначе как с отвращением на них не смотрит. И это немногое, чего бы он им не простил, потому что его девочка только его и ничья больше, и если бы кто-то посмел прикоснуться к ней, он бы убил того не задумываясь.

Мужчина вдруг начинает относительно здраво соображать. Эффект от всех препаратов, которые он закинул в себя, проходит, а опыт в таком деле дает о себе знать. Он смеется и сообщает всем, что собирается домой. В почти что опустевшем игральном зале погром, но все предусмотрено, и уже вечером казино будет работать, как ничего и не бывало накануне. Он прощается с присутствующими и бросает несколько презрительных взглядов на потаскуху, которую сейчас имеет на столе один из его приятелей. Пора бы уже привыкнуть, как мерзко это выглядит со стороны, и он только фыркает и ухмыляется, покидая казино и отправляясь к своему авто. Ему кажется, что перед глазами уже не двоится, но водителей почему-то двое.

Кристофер снова смеется, делая глубокий вдох и стараясь прийти в себя. Теперь он чувствовал себя вполне прилично и сказал, что готов взять на себя управление «бэтмобилем». Малыш Сэмми был в этом не совсем уверен и выглядел слегка взволнованным, поэтому Крис улыбнулся ему своей лучшей улыбкой и сказал проникновенным голосом Бэтмена несколько подбадривающих слов:
— Муик, ты получишь надбавку за уроки в особо опасных условиях, — садясь за руль, несмотря на возражения Сэма, который в итоге занял место на пассажирском сиденье, чтобы всю дорогу напряженно следить, чтобы Фальцетти не врезался в какой-нибудь столб.

Черт знает, сколько они ехали, когда наконец-то добрались до подъезда к особняку. Там был крутой поворот, который, по мнению Кристофера, появился как-то совершенно неожиданно, и пришлось резко ударить по тормозам и вывернуть руль, чтобы не въехать в изгородь.
— Ебать, я гений, просто гребаный гений, — заявил он, когда, открыв глаза, убедился, что остановка произошла успешно. Даже язык как-то лучше стал его слушать, хотя голова все еще немного кружилась.

Выйдя из авто, он громко хлопнул дверцей и направился к дому, совершенно не замечая, что правая сторона автомобиля была изрядно измята, красочно облепив металлический столб. Главное — без жертв, а машину ему было плевать. В дом Фальцетти вошел также стремительно, наверняка все уже были в курсе его прибытия, так как дверь не сразу желала поддаваться, и пришлось «наделать шуму». Он вошел в дом и как-то хаотично прошелся по комнатам в поисках «кого живого» и быстро увидел свою красавицу жену. Его радость от встречи с благоверной по все видимости не была взаимной, что полностью подтверждали ее слова, но он почти что их не слышал, точнее не улавливал всей сути, так как ныне был настроен на иные вещи. Это правда, что они часто ссорились, но также их жизнь не была совсем уж ужасна, по меньшей мере, по мнению Криса. Ему казалось, что их брак не плох, для него он был в какой-то мере идеален, потому что, несмотря на все те скандалы, которые устраивала ему жена, она по-прежнему оставалась также прекрасной и соблазнительной.

— Чего ты злишься? — протянул он, подходя ближе к жене. Помимо белья, на ней был надет лишь прозрачный халат, в котором она казалась еще более обнаженной, нежели без него, совершенно не скрывая все те прелести, которые он так обожал и которые сейчас занимали лидирующее место в его еще не трезвом мозгу. — Милая, ты ведь знаешь, как тяжко я работаю ради нас.

Он мог спокойно перенести ее гнев, но это безразличие будило в нем безумца. Стремительно подойдя еще ближе, он обнял ее со спины, настойчивее, чем полагалось бы в такой ситуации, и полностью игнорируя какое-либо сопротивление, прижался губами к мягким волосам, опуская ладони на стройные бедра и сжимая пальцами тонкую ткань халата.

— Ну не злись… — сухие губы медленно опустились на ее шею, покрывая поцелуями чувствительную и нежную кожу. Какой приятный запах. Он сразу почувствовал, как кровь прилила к паху. Кристофер жадно поглаживал ладонью ее бедро, второй рукой уже стягивая тонкий халат с ее плеча и оставляя на нем дорожку влажных поцелуев. В конце концов, власть Кико над ним начиналась и заканчивалась ниже пояса.

В подсознании он уже был уверен, что этот бой выигран, или что еще лучше — он избежал его, раз из уст жены так ласково сорвалась фраза, которую когда-то она так часто произносила, но не в последнее время.

Родной? Он решил, что все это недопонимание, обиды, ссоры были черной полосой, которая сегодня вот закончилась и Кико больше не злится, как последние месяцы, когда они ссорились чаще, чем между ними царило перемирие, и раздоры эти уже не были такими веселыми, как в прошлом, когда за ними следовало жаркое примирение. Так вот сейчас Крис решил, что те времена вернулись и своим пьяным сознанием он ликовал, когда жена, повернувшись к нему, так сладостно и чувственно целовала его губы, а он продолжал бездумно стягивать с неё одежду и его мысли были о чем угодно, но только не о подвохе, который готовила ему его бездушная девочка.

Он почувствовал толчок в грудь, не достаточно сильный, чтобы остановить его, если бы он того не хотел, но сейчас, когда Крис был так расслаблен и не ожидал подобного от Кико, этого хватило, чтобы заставить мужчину отстраниться и в непонятках посмотреть на жену. Откуда-то издали его разума достигла мысль, в чем причина сего поступка и то, что Принцесса все еще злилась, не казалось таким уж удивительным. Скорее, он чувствовал себя одураченным этой хитрой девчонкой и почему-то гнев ее вызывал в нем скорее азарт, нежели недовольство, пока не...

ПЛЮХ!

Когда-то думал он, как забавно было бы принять душ из алкоголя — вокруг много-много спиртного, и ты можешь пить его и купаться в нем, но все эти бредовые мысли не были воплощены в жизнь, а тут вот его благоверная решила сама устроить нечто подобное и освежила его, выплеснув на голову полбутылки отменного виски, которое сейчас совсем не живописно стекало по его лицу, попадало в глаза и жгло, делая их еще более красными и заставляя слезиться.

— Какого черта ты это сделала? — прорычал он, вытирая ладонью спиртное и резким жестом отряхивая волосы, а тогда уже бросая яростный взгляд на свою жену. А она, тем временем, о чем-то говорила, но он не слышал ее, потому что был занят своим собственным гневом, возмущением и попытками вытереть лицо рукавом рубашки, — я убью тебя сейчас, к чертовой матери, Кико!

Приходилось чередовать полные негодования взгляды, которые должны были показать его жене все, что он думает о ее выходке, и регулярные попытки стряхнуть виски с челки. А она, грациозно, словно кошка, выгнулась на рояле, снова отвлекая мужа от каких-либо мыслей, кроме нее самой, такой по-дикому соблазнительной и недоступной. И хотя снаружи он все еще злился, эта вспышка недовольства лишь раззадоривала его. А вот ее последующие слова скомкали и выбросили в огонь те крупицы самообладания, которые оставались в нём, несмотря на её выходку.

Они разрушили пьянящую дымку, заволакивающую его сознание, и, кажется, он даже мигом протрезвел от услышанного. Может, ему послышалось, или он не так понял, либо же она специально решила подразнить его в отместку за супружескую неверность, однако благоверная все продолжала и продолжала говорить, не замечая, как ярость закипает у него в груди.

К черту все. Он мог многое простить, но только не когда так нагло топчут его чувства. Не важно, какие они — любовь или право обладания, гордость, которую уязвляли слова жены, или разочарование от того, что она смогла бы поступить подобным образом с их браком, с ним.

Кого-то ждать? Любовника? Его гордая, идеальная, честная жена, которая никогда не опустилась бы до обычной шлюхи, говорит ему, что ждала кого-то еще. Не впервые. В его собственном доме, в их доме, говорит такое ему в лицо? Мерзкая… тварь!