- Анна, тебе нужно срочно прийти в себя! У тебя выход через десять минут!
Анна послушно подняла голову. Перед глазами ещё стоял туман, но он быстро рассеивался. Приподнимаясь с дивана, на котором лежала, Анна уже знала, где находится и кто перед ней. Нью-Йорк, старый театр Не-Пойми-Как-Назвать-Да-И-Плевать, за кулисами которого можно было запросто потеряться. Ни Анна, ни даже те, кто в нём работал, не могли сказать, какого же чёрта он такой запутанный. Может ли кто-нибудь представить, чтобы гримёрки двух участников дуэта оказались на разных концах театра? А так ведь и было – и Келвин Чола, второй участник Copper Couple, отстраивал свои две гитары чёрт знает где…
А перед Анной сейчас стояла почти вся команда Copper Couple в полном составе от техников до менеджера. Собственно, Мириен Кая, менеджер Анны Кат (не дуэта Copper Couple, а лично Анны Кат), не следила, как обычно, за настройкой гитар и барабанов (отсутствие музыкального слуха она компенсировала внимательностью – и получалось хорошо, хотя Кат всё равно сама перепроверяла свои инструменты перед выходом), а склонилась над лежавшей на диване барабанщицей.
- Всё хорошо, - сказала Анна столпившимся в гримёрке людям, когда села на диване. – Я просто заснула… Всё ведь отстроено? Работаем?
- Ага, - кивнула не Мириен – она молча изучала лицо Кат, словно что-то ища – а кто-то сзади неё.
- Мириен, я так выхожу? – спросила Анна, имея в виду одежду. Мириен кивнула – значит, Кат успела переодеться до того, как заснула. Прежде чем наконец встать, Анна осмотрела себя: толстая рубашка в крупную белую и синюю клетку (Келвин называл такую расцветку «носовой платок»), синие джинсы, чёрные кроссовки и чёрная вязаная шапка. Всё в порядке. Разве что рубашка немного помялась – но оба участника Copper Couple придавали мало значения внешнему виду. Можно выходить и играть. Анна мельком глянула в зеркало: да, выглядела она, словно и правда давно не спала…
- Спасибо, - кивнула Кат, когда Мириен подала ей стакан воды. – Ты такая особенная.
Кая улыбнулась – она поняла отсылку. Сегодня Келвину и Анне предстояло играть только каверы: в Нью-Йорке вряд ли кто-то стал бы слушать песни на смеси бемба, английского и луба… Впрочем, замбийцы знали, чем удивить даже при исполнении известнейших песен вроде Creep. Кстати, надо глянуть в сетлист… Да, именно Creep и есть первый.
В сопровождении Мириен, которая всё ещё беспокоилась за очнувшуюся «спящую красавицу», Анна вышла из гримёрки в коридор, узкий, длинный и извилистый.
- Ну вот какого чёрта он такой? – зачем-то буркнула Кат, хотя прекрасно знала, что никто из окружающих не знал ответа. Мимо шли другие музыканты, кто-то приветствовал Анну, она кивала или отвечала… Но продолжала идти, словно лодка по течению – не замедляясь и не ускоряясь. В её кильватере шла Мириен.
За кулисами, у самой белой черты, обозначавшей видимую из зала область, стояли все инструменты, на которых планировала играть Кат: две акустические гитары (на электрической играл Келвин), джембе (длинный высокий барабан) и мбира. Что такое мбира? Хм… Представьте себе орех макадамия размером с арбуз. Представьте, что его разрезали, вынули ядро, а на его место вставили большую калимбу. А калимба – это дощечка, к одной стороне которой притянуты металлические язычки. Если дёргать за них пальцами, то получатся звуки, несколько напоминающие ксилофон, но дольше. Если вы сможете представить всё это – собственно, это и есть мбира. В Зимбабве мбиру снабжают бубенцами по краю корпуса – однако Аннина мбира их не имела. Всё потому, что Кат играла на ней вовсе не зимбабвийские народные мелодии, а всё, что угодно. Включая, например, рок.
Так вот, все вышеозначенные инструменты, как Анне и обещали, были выставлены в ряд и подготовлены. Анна ещё раз их проверила. В меньшей спешке Кат настраивала их сама – однако на концертах иногда приходилось полагаться на звукорежиссёра.
Повесив на плечо гитару, Анна остановилась у белой черты, наблюдая за игравшей на сцене группой. Целый ансамбль с банджо, гитарами и даже ударной установкой – южноафриканский ансамбль Robusta собственной персоной. Большая часть стоявших за кулисами была их техническим персоналом. Серьёзная организация, короче говоря… Играли они Evanescence – и неплохо играли, надо сказать.
Впрочем, рядом с Анной были Мириен и звукорежиссёр Мартин, а за противоположной кулисой стоял Кевин Чола. Пока что он не глядел на Кат, настраивая две своих гитары. Да, из-за странного расположения гримёрок Келвину и Анне предстояло выходить с разных сторон: проход за сценой был какого-то чёрта заставлен оборудованием сразу нескольких групп. Благодаря работе команды (Мириен в том числе), это было известно заранее и стало элементом шоу.
Когда южноафриканцы доиграли и наконец ушли со сцены, их группа быстро разобрала и вынесла все инструменты и сиденья. Сцена осталась пустой, и на неё вынесли только что-то напоминающее маленький диванчик без спинки. Это было всё оборудование, в котором Copper Couple нуждались в начале выступления. Инструменты музыканты приносили с собой.
Тем временем ведущий концерта усиленно развлекал публику фактами о Замбии. Анна не вслушивалась в его слова – вместо этого она вполголоса беседовала с Мириен.
- Я не знаю, что это было, - покачала головой Кат, вешая на плечо ремень гитары.
- Ты точно можешь играть? – недоверчиво переспросила Мириен.
- Конечно, - улыбнулась замбийка. – И ты выносишь мне мбиру – всё как договаривались.
- Итак, я представляю вам дуэт талантливых мультиинструменталистов из Лусаки. Встречайте – Copper Couple!
Анна и Келвин стояли наготове. Они махнули друг другу, Кат приобняла Мириен (таким был ритуал перед выходом на сцену) и уверенным быстрым шагом пошла. Одна – Келвин остался на месте. Впрочем, так и было задумано, поэтому Анна уселась на правую половину диванчика и наклонилась к микрофону:
- Привет, Нью-Йорк!
Зал в ответ загудел.
- Вообще-то наш лид-вокалист сейчас за сценой, всё ещё настраивает гитару, - даже со сцены было видно недоумение зрителей. – Так что пока Келвина нет – я спою вам песню. Узнаете слова – подпевайте!
Происходящее было классической шуткой в стиле Copper Couple. Что Кат, что Чола обожали разыгрывать зрителей: в Лусаке они вполне могли начать играть в зрительном зале или, например, Келвин мог вынести Анну на руках прямо на сцену. В Нью-Йорке «Медная пара» ограничилась тем, что первую песню Анна должна была играть одна. И, собственно, заиграла, а потом запела:
When you were here before
Couldn't look you in the eye
You're just like an angel
Your skin makes me cry
Да-да, ещё один «дворовый» кавер Creep под акустическую гитару – на этот раз контральто с замбийским акцентом. В этом и было дело: Анна пела намного более низко, чем от неё можно было ожидать – а при желании могла петь почти мужским голосом. До тенора Тома Йорка ей было не достать и на цыпочках, так что песня звучала совершенно по-другому.
А ещё эта песня в каком-то роде отражала личную драму Анны: в составе Copper Couple она играла бок о бок с тем, кого безответно любила. Нет, Келвину нравилось играть музыку с Кат – но об отношениях и речи не было, поскольку у него уже была девушка. Красивая, умная и заботливая – именно то, что нужно немного бесшабашному красавчику Келвину. А Анна… что Анна? Анна продолжала петь:
You float like a feather
In a beautiful world
I wish I was special
You're so very special
И тут из-за сцены рявкнула электрогитара – ровно как у Radiohead. Келвин же «настраивал гитару», верно? В зале многие оценили шутку и засмеялись – а Анна тем временем затянула припев:
But I'm a creep
I'm a weirdo
What the hell am I doing here?
I don't belong here
Анна пела сдержаннее, чем большинство исполнителей этой песни, но из-за низкого тихого голоса получалось даже мрачнее, чем у самого Йорка. Кат именно этого и добивалась – и во время исполнения Creep старалась думать о чём-то тяжёлом и грустном. Боковым зрением она видела Келвина, стоявшего за сценой с гитарой в руках, и от этого кошки на душе скребли ещё сильнее. Вот и сейчас у Анны на глазах выступили слёзы…
I don't care if it hurts
Don't wanna have control
I want a perfect body
I want a perfect soul
I want you to notice
When I'm not around
You're so very special
I wish I was special
Келвин снова дёрнул за струны – и Анна, опустив глаза, запела припев. Её согнувшаяся к микрофону фигура производила впечатление совершенно подавленного человека, которому не до концерта. Дайте ему порцию лития, впрысните морфия – только дайте забыться…
But I'm a creep
I'm a weirdo
What the hell am I doing here?
I don't belong here
Следующую часть и последний припев Анна пела совсем тихо, словно смирившись со своей ролью creep и wеirdo.
Whatever makes you happy
Whatever you want
You're so very special
I wish I was special
But I'm a creep
I'm a weirdo
What the hell am I doing here?
I don't belong here
I don't belong here
Публике мрачное исполнение Creep понравилось, и Анна, выдохнув, наклонилась к микрофону.
- Спасибо, ребята! А теперь поприветствуйте особенного – Келвин Чола, солист нашей группы!
Келвин вышел на сцену с той самой электрогитарой, которую до этого «настраивал». Теперь солировать предстояло ему – как, собственно, и должно было быть.
- Привет, Нью-Йорк! – выкрикнул он, наклонившись к своему микрофону.
